The first specialized Ukrainian antiquarian site

Николай Гумилев

___

У меня не живут цветы,

Красотой их на миг я обманут,

Постоят день-другой и завянут,

У меня не живут цветы.

Да и птицы здесь не живут,

Только хохлятся скорбно и глухо,

А наутро — комочек из пуха...

Даже птицы здесь не живут.

Только книги в восемь рядов,

Молчаливые, грузные томы,

Сторожат вековые истомы,

Словно зубы в восемь рядов.

Мне продавший их букинист,

Помню, был горбатым, и нищим...

...Торговал за проклятым кладбищем

Мне продавший их букинист.

Николай Некрасов

Букинист и библиограф

(Отрывок)

Букинист:

А вот еще изданье. Страсть

Как грязно! Впрочем, ваша власть —

Взять иль не взять. Мне всё равно,

Найти купца немудрено.

Одно заметил я давно,

Что, как зазубрина на плуге,

На книге каждое пятно —

Немой свидетель о заслуге.

Библиограф:

Ай! Гумбольдт! - сказано умно.

Букинист:

А публика небось не ценит!

Она тогда свой суд изменит,

Когда поймет, что из огня

Попало ей через меня

Две-три хороших книги в руки!

Игорь Северянин

Поэза упадка

К началу войны европейской

Изысканно тонкий разврат,

От спальни царей до лакейской

Достиг небывалых громад.

Как будто Содом и Гоморра

Воскресли, приняв новый вид:

Повальное пьянство. Лень. Ссора.

Зарезан. Повешен. Убит.

Художественного салона

И пьяной харчевни стезя

Совпали по сходству уклона.

Их было различить нельзя.

Паскудно гремело витийство,

Которым восславлен был грех.

Заразное самоубийство

Едва заглушало свой смех.

Дурил хамоватый извозщик,

Как денди эстетный дурил.

Равно среди толстых и тощих

Царили замашки горилл.

И то, что расцветом культуры

Казалось, была только гниль,

Утонченно-тонные дуры

Выдумывали новый стиль.

Они, кому в нравственном тесно,

Крошили бананы в икру,

Затеивали так эксцессно

Флиртующую игру.

Измызганно-плоские фаты,

Потомственные ромали,

Чьи руки торчат, как ухваты,

Напакоститься не могли.

Народ, угнетаемый дрянью,

Безмозглой, бездарной, слепой.

Усвоил повадку баранью:

Стал глупый, упрямый, тупой.

А царь, алкоголик безвольный,

Уселся на троне втроем:

С царицею самодовольной

И родственным ей мужиком.

Был образ правленья беспутен,-

Угрозный пример для корон:

Бесчинствовал пьяный Распутин,

Усевшись с ногами на трон.

Упадочные модернисты

Писали ослиным хвостом

Пейзажи, и лишь букинисты

Имели Тургенева том.

Свирепствовали декаденты

В поэзии, точно чума,

Дарили такие моменты,

Что люди сбегали с ума.

Уродливым кактусом роза

Сменилась для моды. Коза

К любви призывалась. И поза

Назойливо лезла в глаза.

Но этого было все мало,

И сытый желудок хотел

Вакхического карнавала

Разнузданных в похоти тел.

И люди пустились в эксцессы,

Какие не снились скотам.

Изнервленные поэтессы

Кривлялись юродиво там.

Клинки обжигались ликером,

И похоть будили смешки,

И в такт бархатистым рессорам

Качелились в язвах кишки.

Живые и сытые трупы,

Без помыслов и без идей,

Ушли в черепашие супы,-

О, люди без сути людей!

Им стало филе из лягушки

Дороже пшеницы и ржи,

А яды, наркозы и пушки -

Нужнее, чем лес и стрижи.

Как сети, ткать стали интриги

И, ближних опутав, как рыб,

Забыли музеи и книги,

В руке затаили ушиб!

Злорадно они ушибали

Того, кто доверился им.

Так все очутились в опале,

Что было правдиво-святым.

И впрямь! для чего людям святость?

Для святости - анахорет!

На подвиги, боль и распятость

Отныне наложен запрет.

И вряд ли при том современно

Уверовать им в интеллект.

И в Бога. Удел их - надменно

Идти мимо "разных нам сект"...

И вот, под влиянием моды,

Святое отринувшей все,

На модных ходулях "комоды"

Вдруг круг завели в колесе.

Как следствие чуши и вздора -

Неистово вверглись в войну.

Воскресли Содом и Гоморра,

Покаранные в старину.

Декабрь 1918

____________________

Примечание Админа - помещено не из-за довольно острой критики современников, а потому что букинисты описаны последними хранителями культуры в распадающейся и погибающей России.

Д. Чосер.

На старом поле каждый год

Родится новая пшеница;

Из старых книг, как срок придет,

Познанье новое родится.

"...я действительно любил книги — любил их вид, их запах, прикосновение к ним, особенно если они были старше полувека. Не было большей радости, чем купить кучу книг за шиллинг на деревенском аукционе. Есть особая прелесть в потрепанных неожиданных находках этой коллекции: забытые поэты восемнадцатого века; газеты прошлых лет; разрозненные тома забытых романов; подшивки женских журналов «шестидесятых». Для случайного чтения — например, в ванне, или поздно ночью, когда вы так устали, что не можете уснуть, или в случайно выпавшие четверть часа перед ланчем — нет ничего лучше последнего номера «Газеты для девочек»."

Дж. Оруэлл Воспоминания книготорговца. 1936.

Перевод Чаликовой В.А.

Цитата по книге Джордж Оруэлл: „1984” и эссе разных лет» «Прогресс». М. 1989

"Джон пошел дальше и оказался у антикварного букинистического магазина. В витрине красовались гравюры птиц и карта мира. Ну вот, отсюда не уйдешь, пока что-нибудь не купишь...

Он нашел полку эдуардианцев - телячьекожаные и матерчатые, с золотым обрезом - гостиная поэзии... Он заглянул в шкаф, ткнул пальцем в стекло и попросил:

- Можно посмотреть вот это?

"Четыре четверти", первое издание, совсем непотрепанное и подписанное.

Продавец открыл дверцу и благоговейно подал тоненький томик. Бумага чайного оттенка, теплая и шероховатая. Из-под обложки, словно джинн из бутылки, выпорхнул неуловимый как пыль, но мощный как гром, запах. Запах пустых комнат, влажного твида, теплого красного дерева, выдоха грусти и сосредоточенности сквозь пожелтевшие зубы, ненайденных слов и одного лишнего слога. Внутри у Джона похолодело от воспоминаний и почтительности...

Он открыл форзац. Миниатюрная подпись, разборчивая и сосредоточенная - прямая противоположность автографов знаменитостей, размашистых, расточительно любвеобильных и взбалмошных. Картонный переплет и целлюлозная желтая тетрадка - насколько это выше истерического бисирования, оваций стоя и исписанных закорючками программок. Джону так захотелось этот томик, что зазвенела кровь в голове.

- Беру."

______

А.А. Гилл Поцелуй богов. издательство АСТ. Москва 2003

перевод А.А. Соколова

Случаи из жизни Бернарда Шоу

___

В букинистической лавке Шоу нашел книгу, на которой имелась его собственная дарственная надпись: "От Джорджа Бернарда Шоу с искренним уважением".

Шоу купил эту книгу и послал ее прежнему владельцу, дописав: "С возабновленным уважением, Дж.Б.Ш."

______

Из книги Бернард Шоу Афоризмы Собрал Константин Душенко ЭКСМО-Пресс, ЭКСМО-МАРКЕТ 2000.

А. Терне

Торговля букинистической и антикварной книгой в Советской России в 1920-1921 годах.

___

Что касается других способов пополнения государственных книжных запасов, то советская власть разрешает это дело просто, национализируя все частные собрания и направляя потом эти книги в так называемые книжные коллекторы, откуда их могут получать опять-таки учреждения или же частные лица лица во временное пользование, особым бюрократическим порядком, после того, как соответсвенное прошение предварительно пропутешествует целый ряд инстанций. В развитие установленной системы книгоснабжения были изданы и строжайшие правила о недопущении частной торговли книгами и еще минувшей зимой, лиц, занимавшихся в разнос такой торговлей, сажали в чеку. Однако к весне ветер подул с другой стороны, и вольная продажа книг, наконец, была разрешена официально. Теперь в Москве на Остроженке, на Никитском бульваре, на Моховой и в других местах можно увидеть уличных продавцов, раскладывающих свои книги для продажи на приступках домов и на заборах. Цена продаваемыхими книг колеблется в тысячах рублей, при этом учебники, в виду сильного недостатка в них, идут по более высокой цене.

______

Из книги А. Терне В царстве Ленина. "Скифы" Москва 1991год. (Переиздание в новой орфографии книги А. Терне Въ Царствѣ Ленина. Издательство А. Терне Берлинъ 1922 г. ).

Олдос Хаксли

Из рассказа "Книжная лавка"

___

"Внутри лавки стоял полумрак, насыщенный запахом старой кожи и той удивительной, едва видимой пыли, которая оседает на страницах забытых книг, словно оберегая их тайны, точно сухой песок азиатских пустынь, под которым - до сих пор поразительно сохранившиеся - лежат сокровища и хлам тысячелетий. Я открыл первый попавшийся том. Это был альбом мод, тщательно раскрашенный от руки в красновато-лиловые и фиолетовые, темно-бордовые, пурпурно-красные, красновато-коричневые цвета и в те нежные оттенки зеленого, которые поколение, жившее еще раньше, называло "Страдания Вертера". Красавицы в кринолинах плыли по страницам, словно корабли с поднятыми парусами. Их туфельки - тонкие, плоские, черные, как листочки чайного куста, - стыдливо выглядывали из-под юбок. Овальные лица, обрамленные черными блестящими волосами, выражали незапятнанную чистоту.

______

Перевод Л. Паршина. Из книги Олдос Хаксли Желтый Кром. Рассказы. Москва. "Художественная литература" 1987.

Астапов А.А.

___

...Наше больное место - книга.Любовь к ней безгранична. С другой стороны, это тот же нож, при умении обращаться с ним, можно себе хлеб отрезать, но можно и зарезатья...Тысячи пудов переворачивает букинист, разбрасывая книги направо и налево, не зная, на какую почву попадет семя, соображая лишь о заработке, но невольно помогая самообразованию.

______

Из книги Астапов А.А. Воспоминания старого букиниста. Государственная публичная историческая библиотека России. Москва. 2009.