The first specialized Ukrainian antiquarian site

Луис Бунюэль
За и против
___
...Я обожал "Энтомологические воспоминания" Фабра. За удивительную наблюдательность, за безграничную любовь к живым существам.Эта ни с чем не сравнимая книга много выше Библии...Я любил Сада. Мне было более двадцати пяти лет, когда в Париже я впервые прочитал его книгу. Это чтение произвело на меня впечатление еще более сильное, чем чтение Дарвина.
Книгу "Сто двадцать дней Содома" впервые издали в Берлине в небольшом количестве экземпляров. Однажды я увидел один из них у Ролана Тюаля, у которого был в гостях вместе с Робертом Десносом. Этот единственный экземпляр читал Марсель Пруст и другие. Мне тоже одолжили его.
До этого я понятия не имел о Саде. Чтение весьма меня поразило.В университете Мадрида мне практически были доступны великие произведения мировой литературы - от Камоэнса до Данте, от Гомера до Сервантеса. Каже я мог не знать об этой удивительной книге, которая анализировала общество со всех точек зрения - глубоко, систематично - и предлагала культурную "tabula rasa". Для меня это был сильный шок. Значит, в университете мне лгали...
Я говорил себе: нужно было прочесть Сада раньше этих книг! Сколько зря потраченного времени!
Я тот час пожелал найти другие книги Сада. Но все они были строжайше запрещены, и их можно было обнаружить только среди раритетов XVIII века. Владелец книжного магазина на улице Бонапарта, к которому меня привел Бретон и Элюар, занес мое имя в список желающих приобрести "Жюстину", но так и не достал ее. Зато в моих руках побывала оригинальная рукопись "Ста двадцати дней Содома", я даже чуть не купил ее. В конечном счете ее приобрел виконт де Ноайль - это был довольно внушительный рулон.
Я позаимствовал у друзей "Будуарную философию"( издавалась с названием "Философия в будуаре" - прим. admin), которую обожал, "Диалог священника и умирающего", "Жюстину" и "Жюльетту"...
У Бретона был экземпляр "Жюстины", у Рене Кревеля тоже. Когда Кревель покончил с собой, первый, кто пришел к нему, был Дали. Затем уже появились Бретон и другие члены группы. Немного позднее из Лондона прилетела подруга Кревеля. Она-то и обнаружила в похоронной суете исчезновение "Жюстины". Кто-то ее украл. Дали? Не может быть. Бретон? Абсурд. К тому же у него был свой экземпляр. Вором оказался близкий к Кревелю человек, хорошо знавший его библиотеку. Но он не наказан до сих пор.
______
Перевод с фр. Александра Брагинского. Из книги Луис БУнюэль Смутный обьект желаний. М. АСТ: Зебра Е, 2009.